– Я… п… просто…

Но «просто» выходило из нее совсем не просто.

– Что случилось? – вдруг смягчилась учительница, увидев, как у Саши не получалось говорить. Зато неплохо получалось запинаться. 

– У вас все хорошо?

Саша покачала головой, точно уже в детском саду.

– Я не знаю, как объяснить… в общем, для меня это очень-очень важно, – наконец, выдавила из себя Саша. – Я должна узнать, кто живет в той квартире. Пожалуйста, расскажите мне.

Женщина задумалась, а потом, смирившись, выдохнула.

– Да… в общем-то там никто не живет. Уже лет двадцать пять, наверное… там раньше девушка жила, а потом…

– Что потом? – само вырвалось из груди.

– Как бы сказать… – замешкалась женщина, очевидно подбирая нужные слова.

– Скажите… пожалуйста, – голос Саши теперь совсем потерял года, вернувшись к какому-то первому «я».

– Умерла она.

– Умерла? – спазм внутри удвоился.

– Да, – мрачно подтвердила женщина в песчаном сарафанчике, опустив взгляд куда-то на уровень комода.

– То есть там сейчас никто не живет? – растерялась Саша.

Женщина покачала головой.

– Мама только ее старенькая и приходит иногда. Сегодня ее видела, кстати, как раз незадолго до тебя ушла. – в этот момент женщина как-то подозрительно посмотрела на Сашу, сопоставив два этих обстоятельства и обнаружив между ними странную связь.

– А что случилось с той девушкой?

– Спрыгнула.

«Я»

На следующий день Саша вернулась на двенадцатый этаж, где наклеила на пыльную дверь стикер-записку:

Здравствуйте, я сломала вашу дверь.

Мне очень стыдно. Я очень виновата.

Пожалуйста, простите меня. Я готова помочь с ремонтом.

Номер телефона, Александра.

Александра надеялась, что бабушка прочтет сообщение.

Надавив на стикер еще два или три раза, чтобы наверняка, она отвернулась и повернулась к адресату – бабушке в зеленом сарафанчике и круглых очках.

Саша надеялась, что бабушка прочтет сообщение, но не думала, что это случится так скоро… Прямо сейчас.

Саша выпрямилась и замерла.

– А, это ты внучка, – добродушно сказала старушка.

– Я… – виновато кивнула Саша.

– Что-то случилось? – старица сблизилась, прошуршав маленькими шажочками, и посмотрела снизу вверх не по годам ясными глазами.

Саша опять чуть не заплакала, но, вспомнив о паспорте, сдержалась и, лишь причастно повесив голову, произнесла: – Я сломала вашу дверь. Простите меня, – и вот снова года пошли куда-то назад, а воздуха на поддержание лет перестало хватать. – Я сделаю все, чтобы исправ…

– Не расстраивайся, внучка, – как ни в чем не бывало произнесла бабушка, взяв Сашу за неизвестного возраста ладошку, а потом, как-то изучающе, но по-доброму посмотрев, точно читая мысли, спросила: – Скажи внучка, а зачем ты трогала эту дверь?

– Понимаете… – начала Саша, после чего почувствовала притяжение и села на корточки, еще больше поникнув и спрятав свои преступные глаза взломщицы от совсем искренних и беззлобных ясных глаз старушки. «Я не имею права в них смотреть. И не заслуживаю такой доброты. Я ей дверь сломала, а она так смотрит…» – сжалась в маленький комочек Саша.

– Ну же, внучка, все хорошо, я не обижаюсь на тебя, – присела рядом старушка. – Но все-таки почему ты сломала дверь?

– Свет, – выдавила из комочка Саша.

– Свет? – удивилась старица, но продолжала искать ясными глазами, точно пересчитывая все Сашины «я» в поисках той, которая хочет ответить на ее вопрос.

И кажется нашла.

– С самого детства… я видела свет в том окне… И мне всегда было интересно. Для кого он там горит и почему? Знаете… я иногда… думаю о плохом… а потом… посмотрю и… в общем не делаю.

– О плохом… – задумчиво произнесла старушка и немного приблизилась к Сашиному комочку.

– Да, – кивнула Саша.

– Одна девочка, – вдруг начала старушка. – Очень боялась темноты и никогда не выключала свет, даже когда ложилась спать… И просила свою маму никогда не выключать его. Семья их была не богатая, но мама любила девочку и никогда не выключала свет…

Саша оторвалась от пола и посмотрела в ясные, но грустные глаза.

– Но девочка запуталась и однажды выключила его. И больше уже не смогла включить. И хотя девочка забыла о своей просьбе, мама не забыла о ней. Мама девочки, оставшись без своего света, оставила свет для своей дочки. Свет, который дочка не смогла уберечь…

 Маленькие слезы скатились на щеки.

– Простите… меня, – бросилась умолять Саша. – Я… нажала на выключатель… выключила свет… Тот, который… вы так долго…

Но ясная старушка, словно не услышав этого, тихо обняла комочек и погладила девочку по голове.

– Не переживай внучка. Той девочке уже давно пора спать. Ты, внучка, главное не торопись, – улыбнулась она.

– Спасибо, бабушка, – сказала Саша.

– Не за что, – ответила старушка. – Иди-ка ты, внучка, лучше домой. И не думай о двери.

– Хорошо, – протерев слезы, сказала Саша и, привстав, помогла привстать старушке.

– Можешь мне кое-что пообещать? – напоследок сказала старица.

– Да, конечно… – ответила Саша.

– Пообещай мне, что больше не притронешься к тому выключателю.

– Обещаю, – сказала Саша.

Крыша и шаги надежды

В очередной раз с баночкой пива поднялась на крышу и почесала спину под кофтой.

Увидела девочку лет тринадцати.

– Привет, – сказала ей.

– Тётя, уйди, не мешай, – жалобным голосом сказала девочка.

– Не советую я тебе прыгать, – демонстративно безразлично произнесла Саша, открыв баночку и сделав глоток.

– Это ещё почему? – удивилась девочка.

– Потому что ты ещё не видела окно.

– Какое еще окно? Вот они повсюду, – нахмурилась девочка.

– Совершенно особенное окно. Там, где всегда горит свет, – ответила Саша.

– Прямо всегда? – удивилась девочка. – Даже ночью?

– Даже ночью.

– Даже в 6 утра?

– Даже в 6 утра.

– Интересно. А зачем оно там горит? – почесала волосы девочка.

– Вот и я так думала. Зачем? – сделала глоток Саша и, подойдя к краю, посмотрела в окно, в котором больше не горел свет.

– Ну и зачем тогда? – спросила девочка. – Расскажи!

– Не скажу! – самодовольным тоном произнесла Саша, точно не желая делиться каким-то важным секретом.

– Почему? – обиженно